3.6.  Кредо современной философии науки

Наш очерк, посвященный философии науки, подошел к концу. Осталось самое, пожалуй, трудное — синтезировать дости­жения различных школ и направлений. Как это сделать? Возможен ли упомянутый синтез в принципе? Читатель, знакомый с пред­ставлением о научно-теоретическом строе, будет вполне прав, если предложит выразить его в явном виде, — разумеется, на основе проведенного в данной главе анализа научно-теоретического ряда теорий философии науки. Но определение научно-теоретического строя современной философии науки представляет собой слож­нейшую задачу.

Дело обстояло бы относительно просто, в случае если бы можно было научно-теоретический строй философии науки (ФН) начать с одного из хорошо известных направлений. В таком случае можно было бы остановиться на следующем варианте:

ФН    →ФН →ФН   .           (3.3)

Аналит           →фнпостпозит            →фннеопозит .    (

Пожалуй, неоспоримо, что (3.3) представляет собой мэйнстрим современной философии науки. Крайне важно понимать, что до­стижения феноменологической, герменевтической, франкфурт­ской, постмодернистской философии науки можно учесть в рамках научно-теоретического строя. Возможно обогащение аналитичес­кой философии науки феноменологическими, герменевтическими, постструктуралистскими идеями, но такое обогащение следует проводить очень осторожно, шаг за шагом, преодолевая скепти­цизм ортодоксов из различных философских лагерей. Несговор­чивость ортодоксов определяется их неприятием плюрализма ме­тодологических принципов, приравниванием его к эклектике. Но плюрализм в отличие от эклектики может быть вполне последова­тельным с научной точки зрения. Приведем показательный при­мер. Аналитик начинает исследование с языка, а феноменолог — с ментальности. Ортодоксальный аналитик либо считает менталь-ность проявлением языка, либо вообще ее отвергает. Ортодоксаль­ный феноменолог не согласится изменить свою точку зрения,

200

А именно что язык есть выражение сознания и, следовательно, яв­ляется, вопреки мнению аналитика, вторичной реальностью. Но дело в том, что субординационные связи между языком и менталь-ностью не имеют однозначного характера, что не учитывается ор­тодоксами.

Истиной в высшей инстанции не владеет ни одно из направле­ний философии науки. Как раз по этой причине приходится обра­щаться к научно-теоретическому строю философии науки, развер­тывая его таким образом, чтобы учесть все достижения разнооб­разных теорий. В свете сказанного научно-теоретический строй философии науки начинается не с аналитической философии на­уки, а с некоторого синтетического целого, полученного в резуль­тате критики и проблематизации наиболее презентабельных тео­рий. Строй (3.3) предваряется концепцией фнсинтетическая, т.е. Син­тетической топ-теорией философии науки:

ФН    →ФН    →ФН          →ФН   .           (3.4)

Синтет           →фнаналит     →фнпостпозит            →фннеопозит .    (

Кто поставляет фнсинтет? Автор соответствующей книги, боль­ше некому. Наука всегда имеет авторский характер, даже при же­лании от этого не уйти. Автор может быть всего лишь комментато­ром, эпигоном выдающихся исследователей или же, наоборот, новатором. В любом случае, взявшись за перо, он возложил на себя ответственность за новую концепцию. Что касается нас, то с гла­вы 1 книги мы сознательно руководствовались представлением о научно-теоретическом строе философии науки. Поэтому уже в этой главе были сформулированы основополагающие принципы синтетической теории философии науки. Разумеется, там это было сделано в предварительном плане, без явного обращения к много­образию тех теорий, которые стали предметом анализа в данной главе. Теперь появилась возможность представить современную философию науки, ее научно-теоретический строй в более целост­ном виде, проблемном и критическом одновременно. Здесь вряд ли целесообразно излагать философию науки во всех подробно­стях, это потребовало бы еще сотню страниц. Исходя из этого, мы решили сформулировать нечто вроде кредо современной филосо­фии науки, усвоение которого позволило бы читателю достаточно уверенно ориентироваться в ней, избегая ловушек наивной мето­дологии.

1. Принцип единства науки и философии науки. Отход от этого принципа обычно реализуется двумя путями: либо отрицается фи­лософия науки, либо на ее место ставят метафизику, рассуждения,

201

Не сопоставленные с данными науки. Первая точка зрения харак­терна для неопозитивистов, вторая — для феноменологов, герме-невтов, постструктуралистов, постмодернистов. Следует отметить, что отрицание философии со стороны неопозитивистов (Л. Витгенштейна, Р. Карнапа) было мнимым, ненастоящим. А вот у многих экономистов отрицание философии науки приобретает острую форму. Дело заканчивается тем, что они руководствуются давно устаревшими методологическими принципами, например времен Локка.

Принцип теоретической относительности знания. Любое знание
является концептуальным. И потенциал этого принципа часто гру­
бо недооценивается, особенно тогда, когда считают, что у челове­
ка есть доступ к интересующим его явлениям, минуя стадию тео­
рии. Отказ от теории, превращение терминов «теория» и «наука» в
концептуальные пустышки приводят к различным формам де-
скриптивизма и материализма. Герменевты, постмодернисты име­
ют о научной теории довольно смутное представление. Среди уче­
ных, в том числе экономистов и философов, широко распростра­
нено несостоятельное мнение, согласно которому принцип
теоретической относительности сродни субъективизму с его про­
изволом. Что касается самой теории, то она, естественно, должна
ставиться под огонь критики. Варианты этой критики предложены,
в частности, К. Поппером (критический рационализм), Ю. Хабер-
масом и К.-О. Апел ем (коммуникативный дискурс), М. Фуко (фи­
лософия дискурсивных формаций).

Принцип необходимости оценки знания в контексте научно-те­
оретического строя. Элементарной интерсубъективной формой
знания является предложение. Первоначально считалось, что на­
учная легитимность любого предложения может быть оценена без
обращения к теории. Эта ошибка была исправлена уже в неопози­
тивизме (Р. Карнап, Х. Рейхенбах, К. Гемпель). Но неопозитивис­
ты хотели обойтись одной теорией там, где следует учитывать не­
сколько теорий, обеспечивающих, как показал Поппер, рост на­
учного знания. От Поппера можно было ожидать, что он укажет на
необходимость оценки знания в контексте по крайней мере двух
теорий — старой и новой. Но он не сделал этого. Тем не менее
повышение внимания к историчности научного знания расширя­
ет его ареал. Применительно ко всем наукам, в том числе эконо­
мической, пишут обширные курсы истории их учений. Идея о том,
что знание должно оцениваться в максимально широком научном
контексте, стала «витать в воздухе». Но придать ей строгую форму

202

Никак не удавалось отчасти из-за широкого распространения дог­мы об автономности теорий и их несоизмеримости. Даже в наши дни концепции научно-теоретического исторического ряда и строя теорий остаются плохо известными представителями различных, в том числе экономических и философских, наук.

Принцип актуальности наиболее развитого научного знания.
Всегда и везде необходимо руководствоваться самой развитой те­
орией. Этот принцип по сути своей является парафразой принципа
научно-теоретического строя. Если бы последний был достаточно
известен научной общественности, то, наверно, можно было бы
обойтись без упоминания принципа актуальности наиболее раз­
витого научного знания. Оба принципа часто не соблюдаются,
причем и в науке, и в образовании. Образование, не соблюдающее
принципы философии науки, естественно, неполноценно.

Принцип концептуальности. Согласно этому принципу любая
теория имеет дело с концептами, т.е. С различного рода понятиями,
которые варьируются от одной теории к другой. Не существует бо­
лее элементарной теоретической формы, чем понятие. Все, что
есть в теории, «соткано» из понятий. На первый взгляд, этот вывод
не кажется особенно сложным, но чрезвычайно широко распро­
страненная практика его искажений показывает, что он усваива­
ется не без труда. Что только не предпосылается понятиям: и чув­
ства, и мысли, и слова как метки предметов, и интуиция. Широко
распространено мнение, что понятие нужно каким-то образом
«вывести», получить из исходного научного материала. Но это воз­
зрение противоречит статусу понятий как элементарных форм тео­
рии, науки.

Статус понятий как органического единства общего и единич­ного часто недопонимается. То и дело рассматривают единичное как таковое, внепонятийное. Философы (герменевты, экзистен­циалисты, постмодернисты), опасаясь диктата общего, тождест­венного, стремятся остаться в кругу единичного. Результат этих усилий всегда один и тот же, а именно забвение тех достижений, которые были добыты в результате многовековых усилий выда­ющихся философов и ученых.

Как правило, недопонимается, что обновление понятийного арсенала науки достигается прежде всего при переходе к новой теории (Т1 —→ Т2 …). Что касается теории абстракций, то она сыг­рала в истории науки исключительно негативную роль. От ее име­ни понятия были интерпретированы как бескровные реалии, ни­чего общего не имеющие с полнотой жизни. Многочисленные

20_

Критики науки (М. Хайдеггер, Т. Адорно и др.) Направляют свою иронию против абстракций, наивно полагая, что именно они оли­цетворяют науку.

6.       Принцип плюрализма наук. Многообразны не только теории в
составе той или другой науки, но и сами науки. Вроде бы каждый
знает, что гуманитарные науки отличаются от наук о природе. Но
почему тогда методологическим принципам наук о природе, осо­
бенно физики, придают общенаучную значимость? Видимо, пото­
му, что концептуальное различение двух типов наук оставляет же­
лать лучшего.

Не осознается в должной степени, что первый водораздел меж­ду науками проходит по области семиотики — науки о знаках. Се­миотика позволяет различать синтаксические, семантические и прагматические науки (именно в разряд последних попадает эко­номическая теория). Альтернативы семиотическому пониманию плюрализма наук не видно.

Принцип своеобразия прагматических наук. Непризнание это­
го принципа приводит к засилью натурализма, физикализма и се-
мантизма в науке. Указанный принцип нацеливает на всемерное
выявление особенностей прагматических наук. Но чаще наблюда­
ется другая картина, когда, руководствуясь методологическими
стандартами физики, именно под них подстраивают прагматичес­
кую науку. Забавно, что поскольку прагматические науки не вме­
щаются в методологическое ложе физики, постольку их то и дело
считают даже… ненауками. Следует отметить, что в экономическом
сообществе вопросу доказательства подлинности научного статуса
экономической теории не уделяется должного внимания.

Принцип истинности. Согласно этому принципу регулятив
истины является одним из центральных в организации любой на­
уки. Было бы удивительным, если бы принцип истинности не гар­
монировал с принципом плюрализма наук, а противоречил ему.
Но, как ни странно, в современной науке принцип истинности
представлен в основном его семантическим вариантом. Многие
ученые убеждены, что регулятив истинности характерен исключи­
тельно для наук о природе. Много путаницы принесла с собой зна­
менитая работа А. Тарского [174], в которой, как утверждал он, а за
ним его многочисленные последователи, речь шла именно о се­
мантической истине, и никакой другой. Тарский утверждал, что
истинные предложения соответствуют тому, что есть. С этого что
есть и началась большая путаница. Оно было истолковано натура­
листически: существуют, дескать, только природные явления, но

20_

Не социальные. Налицо натуралистическая ошибка, сопровождав­шаяся выталкиванием гуманитарных дисциплин за пределы науки. Указанная ошибка явилась следствием известной слабости фило­софии науки. Вместо тщательного анализа смысла выражения «что есть» (его посчитали интуитивно ясным) признали реальными только природные явления. Между тем в концепции истины Тар-ского речь идет о той реальности, о которой свидетельствует те­ория. Существуют не только природные явления, но и, например, числа и экономические ценности. Строго говоря, как уже отмеча­лось ранее, Тарский дал определение логической истины, которая конкретизируется применительно к любой теории.

Итак, перечисленные выше восемь принципов как раз и высту­пают основаниями, своеобразным кредо современной философии науки. Каждый из этих принципов является итогом длительного развития философии науки. Он не предпосылается науке от имени метафизики, якобы способной вырабатывать научно-философские принципы на пустом месте. Понимание каждого из восьми мето­дологических принципов предполагает основательную осведом­ленность относительно тех многочисленных подходов, которые были реализованы в рамках различных философских направле­ний, — от платонизма и аристотелизма до аналитической филосо­фии и постмодернизма. Вне этих направлений философия науки не существует. Часто предпринимаемые попытки сформулировать философию науки в обобщенном виде, безотносительно к специ­фике философских направлений превращают методологические принципы в пустые декларации, не способные стать руководством к действию в научных исследованиях. Ученый должен быть деталь­но ознакомлен относительно того, как теория проверяется, под­тверждается, подкрепляется, фальсифицируется, трансформиру­ется, включается в научно-теоретический ряд и строй, как совер­шенствуются понятия, как используются различные методы. Соответствующие знания поставляются исследованиями, которые всегда совершаются в рамках вполне определенных философских направлений.

Для философии экономической теории крайне важно, что ак­туальный для нее прагматический поворот случился в философии относительно недавно. Лишь после 1950 г. Он наконец-то занял, прежде всего благодаря работам Р. Хэара, важное место в мэйн-стриме современной философии науки: неопозитивизм →> постпо­зитивизм —→ современная аналитическая философия. В философ­ской прагматике присутствует еще очень много неустоявшегося,

20_

Пребывающего в стадии становления. Особенно это касается уче­ния о ценностях как концептах. Недопонимается, что именно кон­цепты-ценности являются элементарной формой любой прагма­тической, в том числе экономической, теории. Игнорирование института концептов как ценностей приобрело и в науке, и в фи­лософии науки характер подлинного бедствия, закрывающего путь к пониманию статуса прагматической теории. Отсутствует необ­ходимая строгость в использовании термина «ценность». К цен­ностям относят, например, принципы философии науки. Но эти принципы не являются ценностями-концептами. Разумеется, мож­но при желании определить ценности как любые высказывания о предпочтениях людей. Но в таком случае остается в тени вопрос о концептуальном содержании ценностей, т.е. Нарушается принцип концептуальности, а это означает, что смысл прагматической тео­рии оказывается безвозвратно утерянным.

Кредо современной философии науки призвано выразить в на­учной и учебной деятельности кого бы то ни было — студента, ас­пиранта или ученого — регулятивную функцию, заключающуюся в задании наиболее важных методологических принципов. Разу­меется, как и все в науке, они должны подвергаться закалке под огнем жесточайшей научной критики. Уже в следующей главе фи­лософское кредо будет использовано для характеристики методо­логических воззрений ряда выдающихся экономистов. Философия экономической науки в силу ее пограничного положения между философией и экономической теорией обогащается знанием с двух сторон — как философами, так и экономистами. Философы заслу­шивались в этой главе, пора дать слово экономистам — разумеется, тем из них, которые проявили к философии своей науки незауряд­ный интерес и получили актуальные результаты.